Xloya, 68 - 21 марта 2014 18:49

Вскоре, сотрудничая с разными антрепренёрами (Леонидова и Варягин, Галантер, Гроссбаум) он снова стал проводить многочисленные гастроли, которые проходили с неизменным успехом. Между тем, жизнь в Москве для Вертинского становилась всё труднее.Романс То, что я должен сказать , написанный под впечатлением гибели трехсот московских юнкеров, возбудил интерес Чрезвычайной комиссии, куда автора вызвали для объяснений. Согласно легенде, когда Вертинский заметил представителям ЧК: Это же просто песня, и потом, вы же не можете запретить мне их жалеть! , он получил ответ: Надо будет, и дышать запретим! . В конце 1917 года Вертинский выехал на гастроли по южным городам России, вслед за отступающей Белой армией. Почти два года он провёл на юге, выступая в Одессе, Ростове, Екатеринославе, на Кавказе и в Крыму, к этому времени сменив костюм Пьеро на фрак. В 1919 году Вертинский уехал в Киев, оттуда перебрался в Харьков, где дал множество концертов и познакомился с актрисой Валентиной Саниной, затем оказался в Одессе и, наконец, в Севастополе. В ноябре 1920 года на пароходе Великий князь Александр Михайлович , вместе с белыми офицерами, Александр Вертинский переправился в Константинополь, где начал снова давать концерты в основном, в клубах Стелла и Чёрная роза . О причинах, предопределивших эмиграцию, А. Вертинский много лет спустя писал: Что толкнуло меня на это? Я ненавидел Советскую власть? О нет! Советская власть мне ничего дурного не сделала. Я был приверженцем какого-либо другого строя? Тоже нет: Очевидно, это была страсть к приключениям, путешествиям. Юношеская беспечность. Некоторое время спустя, купив греческий паспорт, который обеспечил ему свободу передвижения, Вертинский уехал в Румынию, где выступал в дешевых ночных клубах и много гастролировал по Бессарабии перед русскоязычным населением. Позже певец говорил, что именно эмиграция превратила его из капризного артиста в трудягу, который зарабатывает на кусок хлеба и кров. Вскоре (по доносу некой кишинёвской актрисы, любовницы генерала Поповича, в бенефисе которой артист отказался выступить), Вертинский был обвинён в шпионаже в пользу СССР и выслан в Бухарест. Согласно другому источнику, недовольство у местных властей вызвала огромная популярность у русского населения песни Вертинского В степи молдаванской , которая, как предполагалось, разжигала антирумынские настроения . В 1923 году с импресарио Кирьяковым Вертинский переехал в Польшу, где ему был оказан прекрасный приём, за которым последовали многочисленные гастроли. В Сопоте Вертинский встретился с Ирен (Раисой Потоцкой, дочерью русских эмигрантов), своей первой женой; брак их вскоре распался. Тогда же Вертинский обратился в советское консульство в Варшаве с просьбой о возвращении в Россию. Под прошением поставил положительную резолюцию советский посол в Польше П. Л. Войков, по совету которого Вертинский и предпринял эту попытку. В просьбе Вертинскому было отказано. Накануне визита в Польшу румынского короля Александр Вертинский вынужден был переехать в Германию (как неблагонадёжный элемент ) и поселиться в Берлине. Ещё будучи в Польше, вместе с артистами-соотечественниками Вертинский начал гастролировать по европейским странам и постепенно завоевал популярность за рубежом, продолжая сниматься в кино и выпуская стихотворные сборники. Европейские гастроли для артиста не были лёгким делом: отношение публики к артистам, выступавшим в ресторанах, было не таким, как в России: Все наши актерские капризы и фокусы на родине терпелись с ласковой улыбкой. Актер считался высшим существом, которому многое прощалось и многое позволялось. От этого пришлось отвыкать на чужбине. А кабаки были страшны тем, что независимо от того, слушают тебя или нет, артист обязан исполнять свою роль, публика может вести себя как ей угодно, петь, пить, есть, разговаривать или даже кричать. А. Вертинский В Берлине А. Вертинский продолжил активную творческую деятельность, но культурная жизнь страны, как и сама она, находились в тот момент в глубоком кризисе. К середине 1920-х годов относится вторая просьба Вертинского о возвращении на родину, адресованная главе советской делегации в Берлине А. Луначарскому с просьбой о возвращении на родину, вновь встреченная отказом. В 1925 году Вертинский переехал во Францию, где продолжил активную концертную деятельность и создал, возможно, лучшие свои песенные произведения: Пани Ирена , Венок , Баллада о седой госпоже , В синем и далеком океане , Концерт Сарасате , Испано-Сюиза , Сумасшедший шарманщик , Мадам, уже падают листья , "Танго Магнолия , Песенка о моей жене , Дни бегут , Piccolo Bambino , Femme raffinee , Джимми , Рождество , Палестинское танго , Оловянное сердце , Марлен , Желтый ангел , Ирине Строцци.

О своей второй родине Вертинский писал: Моя Франция это один Париж, зато один Париж это вся Франция! Я любил Францию искренне, как всякий, кто долго жил в ней. Париж нельзя было не любить, как нельзя было его забыть или предпочесть ему другой город. Нигде за границей русские не чувствовали себя так легко и свободно. Это был город, где свобода человеческой личности уважается Да, Париж это родина моего духа! Годы, проведённые в Париже считаются расцветом творческой жизни А. Вертинского. В Париже, выступая в ресторане Казбек на Монмартре, Большом Московском Эрмитаже , Казанове , Шахерезаде , он познакомился с представителями Романовых, великими князьями Дмитрием Павловичем и Борисом Владимировичем, европейскими монархами (Густав, король Швеции, принц Уэльский), знаменитостями сцены и экрана: Чарли Чаплином, Марлен Дитрих, Гретой Гарбо. В эти годы Вертинский сдружился с Анной Павловой, Тамарой Карсавиной и особенно Иваном Мозжухиным; с последним он сформировал своего рода тандем, снимаясь в свободное от работы на эстраде время. Близкая дружба связала его на долгие годы и с Федором Шаляпиным. В 1933 году Вертинский покинул Францию и отправился по ангажементу в Палестину. Здесь он дал концерты (в Бейруте, Яффе, Тель-Авиве, Хайфе, Иерусалиме) и повстречал некоторых своих давних знакомых. В Иерусалиме Вертинский выступил перед семитысячной аудиторией, которая принимала его очень тепло. Отъезд в США: Начиная с осени 1934 года Вертинский надолго обосновался в США, где стал регулярно и много гастролировать по стране, нередко давая по два концерта в день. На первом же концерте Вертинского в Нью-Йорке собрались многие известные представители русской эмиграции: Рахманинов, Шаляпин, Балиев, Болеславский, Рубен Мамулян, а также его парижская знакомая Марлен Дитрих (которой он позже посвятил песню Марлен ). Здесь состоялась премьера песни Чужие города . После заключительной вещи, О нас и о Родине , зал разразился овацией, которая относилась, конечно, не ко мне, а к моей Родине , так говорил позже об этом артист. К этому времени репертуар Вертинского стал меняться: на смену экзотическим сюжетам пришли ностальгические мотивы ( Чужие города , О нас и о Родине ), театральные персонажи, исполненные надрывных страстей, стали уступать место обычным людям, испытывающих простые человеческие чувства. В тридцатые годы впервые Вертинский стал использовать в своих песнях стихи советских поэтов. Из Нью-Йорка Вертинский отправился в Сан-Франциско, где провёл серию концертов для русской общины. Одно из его выступлений прошло в знаменитом Hollywood Breakfast Club, где собирались миллионеры. Годы в Шанхае: Из США Вертинский вернулся во Францию, а оттуда в 1935 году перебрался в Китай, обосновавшись в Шанхае, где проживала большая русская колония. Здесь он познакомился с поэтессой Лариссой Андерсен, в которую одно время был безответно влюблён, и чьё творчество высоко оценивал. Артист выступал в кабаре Ренессанс , в летнем саду Аркадия , в кафешантане Мари-Роуз , но концерты не приносили ему больших гонораров: именно в эти годы впервые в эмиграции он познал нужду. 26 мая 1942 года Александр Вертинский вступил во второй брак с Лидией Владимировной Циргвава, двадцатилетней дочерью служащего КВЖД, разница в возрасте с которой у него составляла 34 года. Вскоре у него родилась первая дочь Марианна. Чтобы прокормить семью, артисту приходилось давать по два концерта в день. После вторжения в Китай японских войск материальное положение семьи резко ухудшилось. Лидия Владимировна Вертинская рассказывала, что во время оккупации Шанхая не было притока иностранных товаров, японцы не снабжали эмигрантов медикаментами, и даже таблетку аспирина достать было целой проблемой. Согласно её же воспоминаниям, перед каждым своим выступлением Вертинский выкупал фрак из ломбарда, а после выступлений сдавал его снова, до следующего раза.

Возвращение на родину: Во второй половине 1930-х годов Вертинский неоднократно обращался в советские представительства с просьбой разрешить ему вернуться на родину. В 1937 году А. Вертинского пригласили в советское посольство в Китае и предъявили официальное приглашение ВЦИКа, вдохновлённое инициативой комсомола . Чтобы расплатиться с долгами, артист стал совладельцем кабаре Гардения (уже через месяц закрывшегося), в надежде продемонстрировать лояльность советской власти печататься в шанхайской советской газете Новая жизнь , готовить воспоминания о своей жизни за рубежом. Но документы на въезд в СССР оформлены так и не были из-за начавшейся в 1939 году Второй мировой войны. В 1943 году Вертинский предпринял последнюю попытку и написал письмо на имя В. М. Молотова. Разрешение было получено (во время Великой Отечественной войны было разрешено вернуться и некоторым другим деятелям культуры). Он приехал в Москву в ноябре 1943 года с женой и трехмесячной дочерью Марианной, и поселился на улице Горького (поначалу в гостинице Метрополь ). Ровно год спустя у супругов родилась вторая дочь, Анастасия. Обеим девочкам Вертинский посвятил одну из самых своих известных песен того периода: Доченьки . Вертинский гастролировал на фронте, исполнял патриотические песни как советских авторов, так и собственого сочинения ( О нас и о родине , Наше горе , В снегах России , Иная песня , Китеж )[3], в 1945 году написал песню Он , посвящённую Сталину. Его любовная лирика, несмотря на счастливый брак, была отмечена нотками безысходности и трагизма ( Прощание , Ненужное письмо , Бар-девочка , Убившей любовь , Спасение , Обезьянка Чарли , В этой жизни ничего не водится , Осень ); в качестве исключения рассматривалось лишь стихотворение Без женщин . Вертинский (по воспоминаниям дочери Марианны) говорил о себе: У меня нет ничего, кроме мирового имени . Чтобы зарабатывать на жизнь, ему снова пришлось активно начать гастроли, по 24 концерта в месяц. Только в дуэте с пианистом Михаилом Брохесом за 14 лет он дал более двух тысяч концертов, проехав по всей стране, выступая не только в театрах и концертных залах, но на заводах, в шахтах, госпиталях и детских домах. Как отмечается в биографии Е. Р. Секачевой, из ста с лишним песен из репертуара Вертинского к исполнению в СССР было допущено не более тридцати, на каждом концерте присутствовал цензор. Концерты в Москве и Ленинграде были редкостью, на радио Вертинского не приглашали, пластинок почти не издавали, не было рецензий в газетах. Несмотря на огромную популярность певца, официальная советская пресса к его творчеству относилась со сдержанной враждебностью. Согласно биографии артиста на сайте Актёры советского и российского кино , Вскоре после окончания войны была развернута кампания против лирических песен, якобы уводящих слушателей от задач социалистического строительства. Напрямую о Вертинском не говорилось, но это как бы подразумевалось. И вот уже его пластинки изымаются из продажи, вычеркиваются из каталогов. Ни одна его песня не звучит в эфире, газеты и журналы о триумфальных концертах Вертинского хранят ледяное молчание. Выдающегося певца как бы не существует . За год до смерти Вертинский писал заместителю министра культуры: Где-то там: наверху все еще делают вид, что я не вернулся, что меня нет в стране. Обо мне не пишут и не говорят ни слова. Газетчики и журналисты говорят: Нет сигнала . Вероятно, его и не будет. А между тем я есть! Меня любит народ (Простите мне эту смелость.) Я уже по 4-му и 5-му разу объехал нашу страну, я заканчиваю третью тысячу концертов!.. После войны Вертинский продолжил сниматься в кино. Режиссёры в основном эксплуатировали его характерную внешность и манеры: и то и другое он продемонстрировал в роли князя в фильме 1954 года Анна на шее . За роль в фильме Заговор обреченных (кардинал Бирнч) он и получил свою единственную государственную награду: Государственную (Сталинскую) премию СССР (1951). Была отмечена также его работа в фильме Великий воин Албании Скандербег , где он сыграл роль дожа Венеции. Несмотря на это артист в последние годы жизни пребывал в глубоком духовном кризисе. В 1956 году он писал жене: Я перебрал сегодня в уме всех своих знакомых и 'друзей' и понял, что никаких друзей у меня здесь нет! Каждый ходит со своей авоськой и хватает в нее все, что ему нужно, плюя на остальных. И вся психология у него 'авосечная', а ты хоть сдохни ему наплевать! < > Ты посмотри эту историю со Сталиным. Все фальшиво, подло, неверно < > На съезде Хрущев сказал: Почтим вставанием память 17 миллионов человек, замученных в лагерях: Ничего себе?! Кто, когда и чем заплатит за ошибки всей этой сволочи?! И доколе будут измываться над нашей Родиной? Доколе? А Вертинский. 1956 Александр Николаевич Вертинский скончался от острой сердечной недостаточности 21 мая 1957 года в гостинице Астория в Ленинграде, куда приехал на гастроли. Он был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.