sedoj, 71 - 1 августа 2009 10:26

Фантастическая повесть на тему "последний вечер" написанная мною для конкурса на нашем сайте

РАДИ ХРИСТА

Я начинаю своё повествование
о днях тех знойных и о судьбы перипетиях...

Эх! Синай, Синай, как же камни твои остры, пески горячи, а источники сухи...
Иду, в тогу закутавшись, воспоминаний полон: лазурные берега где и дождь тот каждоденныи, взморья сочинского благодать .
Да и о чём мыслить, если в горле ни макового зёрнышка, ни напёрсточка влаги благодатной.
Сухо тут, ой как сухо.

И в наши дни Синай сухой, не смотря на все ухищрения погодников, а сейчас, лет за 2000 в прошлом, тоже на "землю обетованную" не похоже.
Даже мысли, что зря идиш две ночи зубрил, появляться стали.
Не дойду я братцы, Не дойду!
Зря вы на меня надежду возлагали.
Арабский учил, латинский, зачем?!
Во, снова ногу подвернул , плашмя в песок горячий.

Вернусь я если, то главному, на субординацию не глядя, всё в рожу выскажу!
Идея то его: - мол "толстоват ты для Мессии, пешочком по пустыне походи, лоск цивилизации сойдёт".
Ха, лоск, здесь шкура у меня слезает.
Двести километров до моря их здохнутого драть, затем ещё полсотни вёрст по побережью топать.
"Точно в срок!" - шеф наказал, хотя хотел бы я на эту "последнюю вечеру" прямо сейчас уже...
АУ!
Где же ты, Голгофа, домой хочу...

Вот честно, братцы, уже и мучения на дыбе не страшат и пикой в бок не больно – глоток воды и тень прошу, а в идеале - бар , кондиционер и пиво...
Так многого прошу?!
Я же Мессия, хотя наверное в скобочки напишем,
Подмена я, в день оный.
Да и вино, и при наличии воды, не выйдет у меня, да и слепого не прозреть, лишь с глаукомой, разве.
Что он за чудо там ещё творил?
Усох источник знаний.
Пиво!!!
Где ты?!
Хотя бы квас, нарзан, иль лужу, наконец.
Пришёл, наверное, конец...
Но нет! Прикрыв руками наиярчайший свет, я углядел в лощине море,
пускай и мёртвое, солёное как смерть, но лужа приносящая рассвет в мои уже усохшие танеты.
Ускорил шаг, скорей, бегу... и вот уже на берегу мочу я ноги.
Благодать!
Вот и прошли мои мученья, я готов.

Как там в инструкции: по голове (не сильно) и в мешок, а в мышцу кубиков пятьсот,
чтоб спал, как суслик, а затем войти...

Как хорошо, что все пьяны. Петра за руку, Павлику - пинок, а для Иуды –
денешек мешок, чтобы не предал...

Две, три таблетки в я кувшин и песни петь, затем на улицу и в крик –
"Король идёт, кралю дорогу!, фу ! царь!
Да, я Иудеи царь, хотя и не на долго.

Ну вот разъезд, все на конях. Солдатики Пилата...
- Какие документы!?
- Абарзел!?
- Казёл! (и всё то по латински)

Такого матa, под Хайфой не слыхали годы, пока с России не ассимелировал
Василь Петровичь Рубенштерн и тётя Соня, вдова по Царику, ну этому очкарику
с Тверской, как бишьего кликуха, ну сладко так звучит, крупчато... Ах, Курчатов.
Ну нет, Курчатов это гой и за него горой, тот с Малой Бронной... Броневой! Я вспомнил!

Какое варварство, не кандалы - верёвка, кнут, ой, больно!
Братцы, ну, зачем сурово так? Перехожу на русский с шока, какой там идиш... .
Фараоны, кричу, за что!?!
Молюсь за вас и перед богом заступлюсь... не верят, бьют...
А этот Изя, весь в прыщах, воняет как, такая мерзость, показывая на меня, корявым пальцем верещит, мол: - "дохтур он плохой, мою каросту вылечил, но ногу"... и завыл.
Схватил булыгу и в меня..., аааааа гад, мне же на суд, в таком то виде!

Видели б тот суд, как в советские то времена – сидит судья и трое присидящих.
Ужравшиеся свиньи! Доводы мои, о знатности и о правах на трон - не прочитав в корзину,
а меня – терзать на рыночную площадь.

Часик били, затем мне крест и с криками ура, погнали на Голгофу.

Вновь жара, крест тяжеленный и нога болит и вновь вода мне снится.
Ох, беда, мне в этой жизни, верю, не напиться.
Как в библии то, сколько остановок, чёрт!, не помню...

Хорош малец, мне персиком по роже запустил... Хвать, и сок, какая благодать, готов идти я километров пять.
Какая то бабёнка, вся в шерсти, ну в смысле шерстяное платье тёмное на ней с ведром...
-Мне налей, -кричу.
-В ответ – -я с позаранку ведро таскаю, - сухонькое дно.
-Ухмылка, -ведь с пустым передомною прошмыгнув, умчалась в тень секвои старой.

Эх, доля наша...
Когда я в школу эту поступал, кто знал, что не наполнив классы, не на торговый я попал,
а в строй прогрессоров зачислен, в массы.
Сейчас иду, подменою гордясь.
Я спас Христа, ушёл герой от супостатов.

Как больно мне, к гвоздям я был готов и дважды я в процессии "терзателей" на филипинах
и с крестом, и гвозди через длани, и в щеку, и пирсинг модный помню...
Но на спирту, или в огне от тварий разных их прожгли, ну а сейчас...
Из трупа вырвали, опротив что висел и камнем грязным в руки...
Коль от жары я не помру, то трупный яд меня отравит, чёрт здесь правит...
Скорей бы уж ночь и на муляж меня сменили б хлопцы.

Во, слышу вертолёт, а рядом кто то плачет.
Мария! Ты? Мадонна мия! Как ты здесь!? Зачем?!
Ты, по сценарию, с утра здесь с Павлом... Вот так да! Сняла бы труп, а что сейчас, куда тебя?

Удар ногой, в беспамятстве она...

Тут парни подлетели и меня не замечают... Интеллегенты,,,
Бабе помощь решили оказать, а как же я!?

Я испугался...
Иль меня, оставят на кресте, для пущей славы. Что бы история моя, точнее не моя, а
Христика, собрата во христе, из уст в уста, до наших дней....
Ой, мама!!!

Но вдруг проснулся я... Сушняк, синяк, болит рука, под печень раны... То фараоны, мутузили меня, когда с друзьями с бара, прошлись по Пресне с песней о Царе, ему мы пели славу...

это всё
Ваш Седой
Послеслов>
«Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных», – сказано у Матфея.
Седой сделал умную рожу и направил в объектив камеры тяжелый пристальный взгляд

• 
• 
•